You аre my fucking vаlentine
Существует несколько типов творческих людей - одни живут и зарабатывают только ЭТИМ и варятся только в этом, а другие не зарабатывают творчеством и вынуждены в силу определенных обстоятельств просить ЭТО как глотка воздуха.
Первые - люди-нараспашку. Вторые не так часто раскрывают броню и выпускают на волю стихию, которую вынашивают. И в этом мне почему-то правым кажется Камю, который сказал, что нельзя делиться с миром всем своим талантом. Должно быть в нем что-то такое - тайна - что ты сохранишь для себя.
Наблюдая за людьми со стороны, особенно за театральными и творческими людьми (посчастливилось), я чувствую, как весело хлюпает это болото с квакушками. Как затягивает, предлагая то, что ты недавно искал и собирал по крупицам, в изобилии и на шведском столе.
Но, видимо, моя убогость не дает мне принять все прелести этого мира. Первая причина - страх, что вкусный деликатес приестся. Вторая - желание сохранить себя в чистоте от чужих идей, не стать пластилином. Третья - молодость, которая говорит мне, что у меня еще есть силы мочь что-то сделать без идолов и учителей, к которым собираются толпы на мастер-классы.
Слишком много там тех, кто пересказывает чужие мысли, чужие книги, чужие идеи, не имея собственных, не имея фильтра. Эти мысли ходят по рукам как шлюхи, цитаты становятся заезженными, люди обезличенными, почти у всех при наличии стремления к индивидуальности наблюдается ее полная потеря.
В какие бы стороны границы мира не двигались, я трачу силы на то, чтобы двигаться, оставаясь посередине. Наверное, я так и не найду своего пристанища, так и зависну на середине.
Первые - люди-нараспашку. Вторые не так часто раскрывают броню и выпускают на волю стихию, которую вынашивают. И в этом мне почему-то правым кажется Камю, который сказал, что нельзя делиться с миром всем своим талантом. Должно быть в нем что-то такое - тайна - что ты сохранишь для себя.
Наблюдая за людьми со стороны, особенно за театральными и творческими людьми (посчастливилось), я чувствую, как весело хлюпает это болото с квакушками. Как затягивает, предлагая то, что ты недавно искал и собирал по крупицам, в изобилии и на шведском столе.
Но, видимо, моя убогость не дает мне принять все прелести этого мира. Первая причина - страх, что вкусный деликатес приестся. Вторая - желание сохранить себя в чистоте от чужих идей, не стать пластилином. Третья - молодость, которая говорит мне, что у меня еще есть силы мочь что-то сделать без идолов и учителей, к которым собираются толпы на мастер-классы.
Слишком много там тех, кто пересказывает чужие мысли, чужие книги, чужие идеи, не имея собственных, не имея фильтра. Эти мысли ходят по рукам как шлюхи, цитаты становятся заезженными, люди обезличенными, почти у всех при наличии стремления к индивидуальности наблюдается ее полная потеря.
В какие бы стороны границы мира не двигались, я трачу силы на то, чтобы двигаться, оставаясь посередине. Наверное, я так и не найду своего пристанища, так и зависну на середине.